- Шашлык... это что? - да, вопрос был самым дурацким на фоне услышанного только что, ведь и так было понятно, что альтернативный вариант развития событий не может нести чего-то доброго и вечного... Но отчего-то в первую секунду ничего более логичного в голову Геллерта не пришло. А потом он ещё и осознал какую глупость только что сморозил...
- В смысле... я правда помню свою жизнь только до одного... очень определённого события... Только... Если всё так, как вы говорите, лер а'Наитт Альгриэнн, то... - дальше в речи последовала совсем продолжительная заминка, вызванная тем, что Геллерт пытался осмыслить насколько, собственно, вообще хочет жить. Жить с той памятью, которая у него есть и с тем, что он из себя представляет. Плюс, совесть подсказывала только один правильный и не сложный при таком раскладе вариант решения, который он всё же решился высказать. - ...то я думаю, вы имеете полное право на месть, потому что знаю, что из себя представляют эти... подземелья. Но дело не в этом. Полное право на месть вы имеете потому, что моя вина тоже есть в том, что такое могло случиться. Неоспоримая... Так что, можете делать, что планировали. Не надо чая. - на последних трёх словах Геллерт перестал отводить взгляд и пристально и серьёзно посмотрел Таэлю в глаза.

Реакция на его искреннее намерение отдать долг и умереть, естественно, Геллерта непомерно удивила... он даже замер ненадолго, неверяще глядя на от души веселящегося Таэля и пытаясь понять: то ли над ним пошутили, то ли сказал он и правда что-то нелепое... Вот только своё мнение нелепостью он не считал. Впрочем, именно этот вариант оказался правильным, что стало понятно, когда второй эльф заговорил, пока Тарланк всё в том же недоумении разглядывал поставленную перед ним чашку с чаем и, всё же отчасти заразившись настроением собеседника, осторожно улыбнулся.
- Убить, чтобы не мучался. - уже чуть менее серьёзно предложил он вариант ответа на последний вопрос, а  потом сгенерировал и ещё один. - Или запихнуть туда, откуда достали... Там тоже было весьма не плохо. Лежишь себе, почти не существуешь, ничего не помнишь... тоже хороший вариант,- впрочем, потому, что других вариантов не последовало, можно было догадаться, что варианты эти всё же отчасти серьёзны. - Я не намерен гнаться за смертью... Хотя, нет, не так, я не намерен убивать сам себя. Но поверьте, лер Альгриенн, и думаю, вы не можете не согласиться... Отнюдь не всегда смерть может быть неприятной штукой. Иногда она лучше жизни.

- Вот, именно за то, чего не совершал, лер. Не совершал, когда мог бы совершить. - пожав плечами, Геллерт вдруг решил, что терять-то, в общем, уже точно нечего и потянул на себя выданную кружку с чаем, которую взял в руки и принялся крутить, согревая отчего-то замёрзшие в тёплом помещении посреди лета ладони. - Вы, наверное, не совсем понимаете что я такое... Меня нельзя назвать душой в полном смысле этого слова. Я только часть. Часть, которая позволила себя отрезать и запечатать. Часть, у которой не хватило сил не позволить другой части так с собой поступить. - ненадолго замолчав и решившись сделать первый глоток, Тарланк предпочёл пояснить эту мысль, а не вдаваться в более глубокие подробности, хотя отчего-то уже неимоверно тянуло хотя бы раз кому-то выговориться. - Это не то чтобы раздвоение личности, нет... Просто в какой-то момент мозг принимает решение, что без определённых эмоций и качеств ему было бы легче жить... А дальше, ты либо можешь себя отговорить от применения в этих целях магии, либо нет. Я, как видите, не смог... вот и остался запечатанным обрезком сознания, без которого, как считал на момент ритуала, мне будет легче. Поэтому я и сказал, что тоже виноват в том, что случилось с вами. Будь я сильнее... неизвестно какие бы именно решения я принимал в дальнейшем по жизни.

- Причина? - от волнения сделав слишком большой глоток, Геллерт подавился горячим чаем и, судорожно проглотив сколько сумел, закашлялся, пытаясь рукой прикрыть рот и одновременно размазывая успевший высохнуть под носом кровоподтёк. Правда, надо отдать ему должное, с кашлем он справился довольно быстро и, выпрямившись, вернулся к недоотвеченному вопросу. - Не было у меня достаточно уважительной причины, насколько я могу судить сейчас. Только слабость характера. То, что, как вы выразились, "случилось в моей жизни"... Вы вот, к примеру, явно прошли через... не знаю на счёт худшее, но скорее всего, и как минимум точно куда более долгое, хм... испытание. И не сломались. Это судя по тому, что я вижу. - всё время рассказа Геллерт очень осторожно подбирался слова, старательно пытаясь выражаться так, чтобы не скатиться в откровенную истерику, которая, как он уже чувствовал, основательно подступала к горлу, сдавливая его и мешая говорить: воспоминания действительно были не самыми приятными. - Скажем... так: у моего отца был... очень интересный подход к воспитанию. Особенно в случаях, когда... с ним не соглашались. И, как оказалось... очень особенно в случаях когда... с ним не соглашались когда он... вернулся с торжественного приёма... с друзьями. - собственно, старания увенчались успехом, если бы на последнем слове сжимаемая в руках кружка не разлетелась фонтаном осколков, не выдержав давления и горячего содержимого.
Испуганно и непонимающе уставившись на свои руки, мокрые от горячего чая и, каким-то чудом, целые, Геллерт окончательно убитым голосом заявил:
- Ну вот, ещё и пол вам испачкал... - причём в этой реплике была уже огромная доля нездорового, меланхоличного пофигизма.

Всё ещё глядя на руки, Геллерт как-то даже пропустил тот факт, что Таэль принялся собирать осколки, иначе, скорее всего, додумался бы до того, что надо помочь, но в итоге эта светлая мысль его даже не посетила. Вообще действия откладывались только где-то на периферии сознания, в отличие от слов.
- Оправдания. - всё же подняв взгляд на собеседника, скупо, одним словом попробовал он перечеркнуть все доводы Таэля. - Вы же сами прекрасно понимаете, что это оправдания. Мне семьдесят один год, это всего двадцать девять лет до совершеннолетия... Характер складывается раньше. Вопрос только в том какой именно. И... да, мне есть что сказать... - вопрос про ожоги он просто проигнорировал, особо не чувствуя сигналов с рецепторов не совсем своего тела, куда больше его волновало то, что он собирался сказать, желательно до того, как окончательно опозориться, но тогда уж лучше было бы сбежать после сказанного. Правда, взгляд на дверь и в этот раз был заметным, только уже куда более вялым. - Я... я... хочу попросить прощения.

- Не прощается, ты пра... - осознав, что только что чуть-чуть не позволил себе говорит не в том числе, резко поправился, снва переходя на обращение на "вы", которое усиленно поддерживал весь разговор, - вы правы. Но я должен был сказать это. Уж... как-то так вышло, что совесть - это тот компонент, который остался в моей половине. И спокойно бы она сидеть после рассказанного вами не стала... Даже сейчас может быть не станет. И... спасибо, что выслушали. Мне... и правда немного легче. - чуть усмехнувшись, дальше Геллерт попробовал заставить вполне серьёзное утверждение звучать шуткой. - Вот ещё сбегу отсюда, проревусь где-нибудь и совсем отпустит, может быть. - улыбка при этом получалась ну совсем перекошенная, так что, поверить в то, что он и правда шутит, можно было бы только очень с большим трудом. - Спасибо за чай, я... наверное правда пойду.  - куда именно эльф даже как-то особо и не озадачился, видимо, толком не видев эту реальность и решив, что от Ранкиля она особо сильно отличаться не должна.

- Не думаю, что мне стоит лишний раз мозолить вам глаза, лер Альгриенн. - поднявшись со стула, кое-как ещё заставляя себя держаться, Геллерт отвесил положенный при прощании полупоклон и развернулся к выходу из кухни, с огромным позором чувствуя, как первая предательская слеза покатилась по лицу. И только чтобы не увидели, эльф ускорил шаг и довольно быстро ринулся в сторону двери, что есть силы стиснув зубы, чтобы хоть как-то пытаться держать себя в руках. Однако, на пути его ждало ещё одно сложнопреодолимое препятствие: дверь была заперта (сегодня хозяин возвращался домой через балкон). Пару раз дёрнув ручку на себя и толкнув от себя, Тарланк попытался взглядом найти замок, но... ничто не выглядело похожим на оный в его понимании: никакой замочной скважины и ключа в ней не было. Ещё раз дёрнув дверь и ощущая, как по лицу ползёт уже вторая влажная дорожка, а'Эннор запаниковал, испугавшись, что Альгриенн, чего доброго, всё же пойдёт за ним или вообще вздумает пойти помочь дверь открыть. Судорожно оглядев комнату, он обнаружил рядом с дверью окно и попытался отправиться на штурм уже оного...

Услышав за спиной голос, Геллерт осознал, продолжая и дальше ломиться в окно будет выглядеть ну совсем полным идиотом, так что, остановился и прислонился лбом к стеклу, пытаясь если не остановить слёзы, то хотя бы не давать плечам заметно вздрагивать. Получалось, конечно, не ахти. Хотя при этом он прекрасно понимал, что по уму Альгриенн прав настолько, что правее некуда, но... не смотря на неимоверный стыд сдерживаться он больше не смог: слишком долго хранимое в себе рвалось наружу, не заботясь о том, как обладатель тела при этом выглядит и чего он хочет.
Естественно, говорить в таком состоянии было бы верхом идиотизма, но... эльф всё равно выдавил одинокое "смущает" в ответ на вопрос о решётках, а потом на некоторое время умолк, только не очень ровно кивнув головой в ответ на предложение не делать импульсивных поступков.
- Хорошо... не буду... поступков. Я сейчас. Только... всё равно... не понимаю... зачем вам... это?

Как к нему подошли Геллерт даже не услышал и в результате ощутимо вздрогнул от неожиданности, почувствовав прикосновение, под которым замер как истукан, не понимая что такое происходит... Мало того, что коснувшийся его эльф ни много ни мало должен был считать его кровным врагом, так и в целом в семействе Тарланк коснуться другого представителя семьи было чем-то из области фантастики, за исключением, правда, процесса воспитания и супружеских взаимоотношений родителей, которых можно сказать и не было. Но это всё определённо не было тем же, что происходило сейчас. Оттого а'Эннор и ждал сейчас какого-то подвоха, но в сторону непонятного помещения всё же пошёл, буквально каменея лицом от напряжения.
- Умыться? - всё с таким же застывшим и напряжённым выражением лица он осмотрел комнату, в которую его привели, пытаясь понять откуда тут может браться вода и каким образом. - Как? И... - он хотел было сказать, что да, был бы очень благодарен, если бы его оставили одного, как вдруг осознал, что приступ прошёл, благодаря незнакомой ситуации и испугу. - И, кажется, я могу обойтись без библиотеки или гостиной... Только всё ещё не понимаю зачем вы позволяете мне остаться, лер. - вид правда у него был уже окончательно не подходящий для серьёзных разговоров: всё лицо в потёках, где кровяных, а где подсохших солёных, да ещё и держался он уже явно на одной силе воли.

Пожалуй, даже все объяснения про воспитание и мораль прошли чуть ли не мимо ушей юного эльфа, настолько сильно его впечатлило впервые увиденное "чудо техники". Во всяком случае, первую половину речи Таэля он провёл просто удивлённо уставившись на кран, а потом руки сами потянулись экспериментировать: вверх-вправо-влево, подставив под бегущую струю кончики пальцев, чтобы убедиться, что температура и правда меняется. И снова вправо-влево... после чего на Таэля были подняты сияющие уже восторгом глаза, хотя они и очень странно смотрелись на перемазанном лице.
- И это ведь не магия? Этот мир действительно настолько сильно отличается?  - впрочем, он конечно хоть и почти не слушал, но основной смысл того что ему говорили во время экспериментов улавливал. - Прости, я т... вас перебил. Вы правы, я наверное действительно хочу встретиться с... со своим телом. Хотя, думаю, моим его теперь называть как-то не правильно... Наверное, вы правы и в том, что мне следует воспользоваться вашим... необычным гостеприимством. Но я не буду стеснять вас больше одной ночи и... - тут он на секунду замялся, прежде чем закончить предложение, но довольно быстро справился со смущением и даже посмотрел собеседнику в глаза. - ...спасибо.

- Я слушал. - пожалуй, интонация даже была не по-детски спорящей, а просто спокойной и немного отстранённой. - Правда. Просто не очень хорошо слышал. Но смысл я уловил... и это вовсе не было занудством, на мой взгляд. - пожалуй, вся получившаяся интонация была вызвана еле слышной фразой про "последние несколько десятков лет", заставившая снова почувствовать себя виноватым. Но кое-как Геллерт заставил себя не акцентировать на этом разговор, в конце-концов, снова извиняться было ещё более бессмысленно, чем в первый раз. И лучше действительно стоило увести разговор в другую сторону.
- Лер Альгриэнн... я... не думаю, что моё присутствие для вас... комфортно. Потому и... считаю что утром мне стоит уйти. Надеюсь, того, что смогу за сегодня узнать о мире на первое время хватит. Разве что вот... можно правда будет завтра попробовать найти... ну,  тело. Я просто не знаю как его зовут, кажется... Или не помню...  Но суть не в имени. - и, всё же склонившись к раковине, Геллерт снова открыл кран и принялся умываться, оттирая из-под носа кровь и следы размазанных по грязи слёз со щёк. Выпрямился обратно он уже идеально чистый и мокрый, вот только хоть и видел висящее неподалёку полотенце, протянуть к нему руки не посмел, всё же, чужая частная собственность, как-никак, тем более, что отчего-то вдруг пришло в голову, что сам бы он в такой ситуации это полотенце потом вряд ли стал бы использовать, и не был бы рад наглости "гостя"... А потом мысли побежали по цепочке ассоциаций ещё дальше, пытаясь поставить самого Тарланка на место Альгриэнна, в результате чего эльф довольно резко побледнел...
"Как же он должен меня ненавидеть... сильнее, чем я отца... А я ведь наверняка его потом, после ритуала, убил..."

В результате, на протянутое полотенце и улыбку Альгриэнна эльф уставился широко раскрытыми глазами, абсолютно не понимая как вообще такое может быть. Конечно, в первую очередь удивление было вызвано тем, что он сам себе только что навоображал, но дела это не меняло. Но всё же, тряхнув головой, он смог отогнать в сторону стоящие перед глазами картины и вернуться к реальности.
- Спасибо... - осторожно приняв протянутое полотенце, он принялся вытирать лицо, обдумывая всё только что услышанное и усиленно продолжая пытаться отгонять всё равно лезущие в голову мысли. - Куда его теперь? - закончив с вытиранием он так и остался стоять, неуверенно держа полотенце в руке. - И... на счёт денег... кто такие эти школьник и как они могут зарабатывать? Что же до "поискать вместе тело"... я конечно только за, если... если вы тоже не против, лер. И, да, меня отпустило... кажется. Спасибо за предложение, я не голоден. - однако, живот Тарланка отказался соглашаться с его представлением о "не голоден", предательски заурчав сразу же по окончании фразы.

- С затруднениями понял... мало кто захочет нанимать кого-то ещё не определившегося со специализацией. Но я же неплохой иллюзорник, как минимум. И это всё доказываемо на практике, может быть демонстрации будет дос.... хотя, погоди, кажется, ты го... вы говорили, что здесь с магией что-то не так? - когда разговор заходил о чём-то ближе к делу, Тарланку было сложно удерживать в голове что некогда ровесник сейчас старше его, да и в целом поведение эльфа не очень располагало к выканью, но о манерах Геллерт всё равно пытался помнить. Очень усиленно пытался и поправлялся каждый раз, считая, что этим может, чего доброго, разозлить новоявленного благотворителя.  - Но всё же должны же быть какие-то области деятельности, куда берут и этих... ну, ещё не доучившихся. Может быть, есть шанс? - во время речи эльф немного неловко переминался с ноги на ногу, не зная чем занять при этом руки, потому что в ванной вроде как делать было уже нечего, а хозяин не пожелал оттуда уходить. В результате, Тарланк чувствовал себя неловко, тем более, что в животе снова довольно слышимо заурчало, а скрыть звук было невозможно. - А место, я думаю, найти будет не сложно... Даже я его немного помню, а вы, лер, наверное, и подавно... Там море есть, так что это должно сильно сужать поиски...